Рижский Свято-Троицкий собор
Латвийская Православная Церковь
На окраине Риги, вдали от шумной суеты городской жизни, между огородами и пустырями, среди бедноты «Московского форштадта» скромно приютилась православная обитель — женский Свято-Троице-Сергиев монастырь. Сердце русского человека радует неожиданно открывающийся за высокою оградой вид благоустроенной обители, с её уютными домиками, окруженными цветниками и вьющимися растениями, и особенно — её нового величественного собора. Грандиозный силуэт пятиглавого храма, увенчанного сияющими золотыми восьмиконечными крестами, рельефно обрисовывается на синеве неба, возвышаясь над постоянно дымящими трубами соседних фабрик; стройный, высокий храм как бы царит над всею местностью. В мелодичный звон «доброшумных» колоколов обители нередко врываются резкие, диссонирующие звуки воющих фабричных гудков и паровозных свистков пробегающих вблизи Балтийской железной дороги … Но едва лишь паломник пройдёт святые врата и вступит под своды храма обители, как в сердце его невольно вливается чувство безмятежного покоя. Благоговейно совершаемая служба Божия, тихое, гармоничное пение хора инокинь проникают в душу, умиротворяют её, волнуемую вседневными тревогами и горестями жизни, и она здесь «тихим светом» согреваясь от жизненного холода, в молитвенном восторге возносится над житейскими попечениями и умиленная, радостная светло празднует, воспевая хвалу Богу, - Источнику света, радования и всякой утехи …
Руководимый просвещенными и благочестивыми основательницами — игумениею Сергией и инокиней Иоанною (в мире – сестры Е. Б. и Н. Б. Мансуровы) рижский Троице-Сергиев монастырь смиренно совершает свою высокую миссию, самоотверженно, неустанно служа православно-русскому делу в Прибалтийском крае ... Эта юная, едва пятнадцать лет своего бытия насчитывающая обитель сделалась уже излюбленным, благодатным местом молитвенных собраний православных рижан. Отличаясь строгим иноческим уставом, основанным на правилах Московского митрополита Филарета, обитель главной своей целью ставит служение душам человеческим для проведения их от земли на небо. Могучим средством для этого служит молитва, особливо совершаемая в храме за богослужением. Службы Божии исполняются в обители строго-уставно, без всяких сокращений, с полным благоговением и сосредоточенностью в молитве. «Ищите прежде Царствия Божия и непрестанно молитесь» – вот священный девиз инокинь, которыми, действительно, творится непрестанная, денно-нощная молитва, днём и ночью отправляется чтение «неусыпаемой» Псалтыри и непрерывные совершаются моления о здравии живых и упокоении умерших. Молитвенный подвиг не прекращается в обители и после вечернего молитвенного правила; по установленному обычаю, в полунощный час ходит по всем кельям чередная инокиня-будильщица и призывает сестёр на молитву: они должны встать, трижды прочесть – «се, Жених грядет в полунощи» и сделать три земных поклона.
Во внутренней своей жизни и укладе внешнего быта монастырь держится высоких заветов и правил Московских общежительных монастырей; прототипами его служат: Троице-Сегиева лавра, Московский Страстной монастырь и Крестовоздвиженский Иерусалимский. Весь строй жизни, устав службы церковной, обычаи, напевы и даже колокольный звон – всё здесь напоминает московские обители. По выражению одной благочестивой паломницы, Сама Богоматерь и преподобный Сергий, – отец русского монашества, - «облагоухали сию обитель своими благословениями» …
Своеобразную прелесть имеет этот «дивный уголок Москвы», перенесённый в иноверную и разноплеменную Ригу, а для местных русских людей он служит тихой пристанью среди бурного немецкого моря ...
Лежащее в основе жизни Рижской обители духовно-аскетическое направление, её глубокая молитвенность привлекают к ней не одних православных, но и иноверцев-лютеран, и сектантов-баптистов, и наших старообрядцев; многие из них в трудные минуты жизни с верой притекают к обители за молитвенной помощью. И никого она не отталкивает от себя: согреть, успокоить, дать алчущим духовную пищу, приблизить к Богу души человеческие – святая задача обители. Весьма благотворно влияет на них монастырь чарующей красотой своего богослужения, молитвенным подвижничеством и широко поставленной разумной благотворительностью; и монахини живым примером своей доброй иноческой жизни ещё более располагают иноверцев в пользу православия. А сколько последних только от инокинь научились любить православную веру и сделались или готовы сделаться верными сынами и дщерями Церкви православной!..
Миссионерское влияние обители на инославных очень велико и не ограничивается пределами Риги. У монастыря в лесной, Высочайше пожалованной даче, – в курляндской губернии, невдалеке от Митавы, есть – Преображенская пустынька, где инокини, желая дать возможность иноверцам-латышам насладиться красотой православных песнопений, в известные дни поют все богослужебные песнопения на латышском языке. Церковка в такие дни бывает переполнена местными латышами. А сколько благодатных семян зароняют эти песнопения в их сердца!..
Служа ярким светильником православия в Прибалтийском крае, Рижская Троице-Сергиева обитель трудится и на поприще «служения на видимую пользу мира». Сестры её утешают скорбящих надгробным чтением Псалтири, изготавливают на своём заводе церковные свечи для всех церквей Рижской епархии, шьют церковные облачения и одежды для лиц духовного сана, занимаются печением просфор; той же цели служит и иконописная мастерская обители. Кроме обычных келейных рукоделий, инокини производят ещё работы в своей прядильной и ткацкой мастерской исключительно для нужд обители, а также занимаются садоводством и огородничеством.
Но особенно широка и симпатична благотворительная деятельность Троице-Сергиева монастыря, в которой он стремится воплотить евангельское учение о любви к ближним. Обитель имеет на своём иждивении школу-приют для 50-ти православных девочек-сироток, которым, после окончания курса, предоставляется возможность посещать курсы бонн, школу кройки и шитья, кулинарного искусства или совершенствоваться в рукодельных работах. Обитель заботится и о дальнейшей судьбе каждой воспитанницы, предоставляя ей свободу в выборе подходящего занятия, которое обеспечивало бы её самостоятельную жизнь. В лесной Преображенской пустыньке устроены школа для детей и дом странноприимный. В монастыре имеется также богадельня, где призреваются десять бесприютных стариц. Не ограничиваясь подачей благотворительной помощи рижским беднякам во многих отдельных случаях, Троице-Сергиева обитель, во исполнение заповеди Христовой – «взалкахся – и дасти ми ясти..., возжадахся и напоисте мя», – от своих скудных средств ежедневно питает более ста нищих. По почину и при щедрой помощи Рижского архипастыря, высокопреосвященного Агафангела и других благотворителей, в обители построена отдельная кухня-столовая для питания нищих. Достойна кисти художника ежедневно наблюдаемая в обители умилительная картина питания нищей братии. Представьте себе полянку, окруженную забором, на ней домик, перед которым стоят длинные столы и скамьи. Домик разделен на две комнаты; в одной – кухня с печью, – где в громадных котлах варится похлебка, – в другой – тоже столы и скамьи, это – столовая для холодного и ненастного времени; на столах – груды хлеба. Между кухней и столовой глухая стена, в которой проделано большое окно. Ворота в заборе, окружающем поляну, заперты. В известные часы за этими воротами стоят толпы бедняков, большинство в истрёпанной одежде, но есть и чисто одетые, только лица у всех истомлённые: видно, что люди голодны. Между ними много детей. У многих в руках кувшины, чашки. Все терпеливо ждут, когда отворят ворота. Настал, наконец, вожделенный миг, и все спешат занять места у столов. Один читает молитву, и все её благоговейно прослушивают; многие крестятся на храм обители. Затем, приносят огромные чашки с горячей похлёбкой, каждому дается большой ломоть хлеба, и бедняки большей частью на полянке, под открытым небом принимаются за еду. В это же время принёсшие с собой кувшины подходят к окну в столовой, им наливают той же похлёбки и дают хлеба по числу членов семьи. Таким образом, бедняки кормятся не только здесь, но могут накормить и тех, кто не имеет возможности прийти сюда сам. За монастырской трапезой все алчущие и жаждущие сливаются в единую семью, и нет здесь различия между православным и иноверцем: истинно – христианская любовь обнимает всех и ею-то создаётся и укрепляется слава святой веры православной в крае иноверном. Это ли не благотворительность во имя Христово?!.. На прилагаемой иллюстрации изображена снятая с натуры описанная повседневная трапеза бедняков в обители.
Народ, видимо, хорошо знает, что не от избытков своих делится с ним обитель, имеющая заботу о прокормлении своих 150-ти насельниц, что по временам сама она вынуждена бывает оставаться на «сухоядении», но ежедневных гостей своих не перестаёт кормить горячей похлёбкой... Так не «огнем и мечем», а делом любви евангельской смиренная русская инокиня, препоясанная любовью и правдой Христовой, завоевала сердца людские на том самом месте, где некогда закованный в железо тевтонский рыцарь, гордо бряцая оружием, производил своё огненное и кровавое крещение...
Вместе с возрастанием в рижском обществе любви к Троице-Сергиевой обители всё увеличивалась и нужда её в более поместительном и достойном величия веры православном соборном храме, так как устроенный в одном из монастырских корпусов деревянный храм её оказался настолько мал, что не в состоянии стал вмещать под свои священные своды половины всех, желающих в нём помолиться. Из-за тесноты храма, многие даже перестали посещать его... Настоятельная потребность в особом просторном храме настолько живо чувствовалась и вера в осуществление этой святой мечты была столь сильна у инокинь, основательниц обители, что ещё 10 лет тому назад, при отсутствии всяких средств на построение храма, 26 октября 1897 года бывшим рижским архипастырем высокопреосвященным Арсением (ныне – Харьковский архиепископ) освящено было место под постройку нового обширного каменного соборного храма. И эта живая вера не оказалась тщетною: с высоты Престола услышана была усерднейшая мольба сестёр. Благочестивейший Государь Император чутким сердцем Своим внял насущной нужде Рижской обители и в 27-й день декабря 1902 года Всемилостивейше повелеть соизволил: отпустить из средств Государственного Казначейства 75.000 руб. в пособие на сооружение соборного храма во имя Святой Троицы. Но и этого щедрого Монаршего дара оказалось недостаточно: по смете на постройку сего храма потребна сумма до 120 тысяч рублей. Снисходя к великой нужде юной обители в храме Божием и высоко ценя плодотворную церковно-государственную миссию её в среде иноверного населения Прибалтийского края, Святейший Синод благословил произвести 1-го октября 1906 года во всех церквях Империи тарелочный сбор на окончание постройки храма, закладка коего была совершена в мае 1904 г. (определение Святейшего Синода от 7-го июля – 1 августа 1906 года за № 3994). Означенный сбор со святой Руси принёс до 16 тысяч рублей; кроме того, частных пожертвований и других поступлений оказалось на сумму свыше 20.000 рублей. Таким образом, к великой радости сестёр обители и православных рижан, явилась возможность в строительном сезоне текущего года докончить сооружение монументального здания собора и нынешней – же осенью освятить его. Освящение новосооруженного храма Рижским архипастырем назначено было на 18-е число минувшего ноября.
Церковное торжество освящения собора Рижского Троице-Сергиева монастыря составило великое, светлое событие в жизни обители и явилось знаменательным праздником православно-русского дела в Прибалтийском крае. Началось торжество ещё накануне, в субботу, в 3 часа дня служением в новом соборе малой вечерни и молебна с акафистом «Пресвятой и Животворящей Троице». Перед началом богослужения старший монастырский священник о. Н. Тихомиров обратился к сёстрам обители с назидательным словом. Выразив охватывающее всех чувство живой радости о предстоящем освящении храма во имя Святыя Живоначальныя Троицы, он пригласил присутствовавших возблагодарить Господа Бога за все неизреченные милости Его к обители и – вознести особливо горячую молитву за храмоздателей, во главе коих стоит Божий Помазанник наш Боголюбивейший Монарх, по воле которого дарованы обители главнейшие средства на сооружение храма. Засим любимый пастырь преподал своим духовным дщерям отеческое наставление потщиться обновлять и украшать храмину своей души соответственно новосозданному, благолепному храму, в коем совершится вскоре церковный чин «обновления». Впервые произнесённое в новом храме пастырское слово глубоко запало в сердца слушателей.
При слабом мерцании нескольких лампад, в сумраке вечернем, своды храма огласились мелодичными звуками богослужебных песнопений. Началась вечерня, служившаяся на средине церкви. Молчавшая доселе каменная громада храма вдруг ожила и заговорила для всех понятным, выразительным языком наших дивных церковных песнопений... При «свете вечернем» тихо загоралась заря новой, благодатной жизни, в доме Божием начиналось немолчное славословие Пресвятыя Троицы... Живо чувствовалось величие минуты... Прекрасно гармонировало душевному настроению молящихся последовавшее затем чтение акафиста Животворящей Троице, – возвышеннейшего, тайнозрительного творения святителя Иннокентия Херсонского. Трогательно звучал одушевленный призыв акафиста к покаянию, к очищению душ и сердец для восприятия «Духа умиления и щедрот». В новом храме особенно проникновенным явилось молитвенное воздыхание ко Господу сестёр обители: храм покажи ны трисветлаго Твоего богоначалия световиден, чисте служити Тебе, Зиждителю всех, и неизреченную Твою славу умно зрити... Душу глубоко умилял покаянный припев акафиста: «Свят, свят, свят еси, Господи Боже наш, помилуй ны, падшее создание Твое»...
По окончании акафиста, последовал часовой перерыв в богослужении, в 6-ть часов вечера началась торжественная служба всенощного бдения, окончившаяся ровно в 11 часов ночи. Строго уставная служба, благоговейно совершаемая среди храма, прекрасное пение хора инокинь, под искусным управлением регентши Московского Страстного монастыря матери Серафимы, умиляли богомольцев, наполнивших обширный храм. Предначинательный псалом, прокимны, седальны и хвалитные псалмы переносили в Москву...
Трогательной красотой и необычайным величием отличалась служба «полиелея». Ярко вспыхивающая пороховая нитка зажгла в храме все люстры; в руках у духовенства, монахинь и прочих богомольцев зажглись церковные свечи. Храм залит светом, наполнен дымом кадильным и привольно несётся в нём радостное, торжественное пение «хвалитных псалмов», исполняемое обоими хорами инокинь на средине храма; «аллилуиа» после каждого стиха, по обычаю святой Афонской горы, дружно подхватывается всею церковью. Звучные аккорды широкой мелодии, по греческому распеву, всё растут и крепнут, захватывая душу в светлом хвалебном гимне благому и милостивому Богу небесному. Это единодушное, «красное» (по уставу) «аллилуиа», троекратно возглашаемое «едиными усты» всех верующих, мощными раскатами гремело под высокими, блистающими сводами храма, во всеуслышание благовествуя о переживаемой великой радости, о новом торжестве родного православия... Этот дивный «полиелей» невольно напоминал картину пасхальной ночи. Многие православные рижане в умилении плакали от радости, дождавшись этого светлого, желанного торжества...
На следующий день с утра начали сходиться в обитель богомольцы и к 10 часам совершенно наполнили новый храм. Здесь, в ожидании радостного события, собралась вся православная Рига; немало было и лютеран, с особенным любопытством взиравших на редкое здесь православное священнодействие. Ровно в 10 часов прибыл в храм Рижский архипастырь высокопреосвященнейший Агафангел и, по облачении, приступил к освящению престола, при участии целого сонма священнослужителей, одетых в белоснежные запоны. Особливо торжественна была картина крестного хода, совершенного по освящении храма во имя Святыя Живоначальныя Троицы. Сменившая разыгравшуюся накануне снежную метель тихая, солнечная погода, как нельзя более благоприятствовала церковному торжеству. В стройном порядке, тихо выступило шествие из храма: попарно шли инокини, а за ними духовенство в светлых облачениях. Осеняемый рипидами высоко над головою держал Владыка святые мощи, и народ благоговейно склонялся пред святынею. Солнце весело переливалось на золоте хоругвей, икон и облачений; светлая, духовная радость одушевляла русских людей, шествовавших за своими знаменами православия...
Крестный ход направился сначала к старому монастырскому храму во имя преподобного Сергия, откуда уже двинулся к новому храму и, обойдя вокруг него, вступил внутрь. Умилительно было это посещение старого храма: казалось, что старенький деревянный храм, обвеянный молитвенными благоуханиями, омытый слезами покаяния и скорбей, слезами утешения и радостей, благословляет своего юного славного собрата на новую, более широкую благодатную жизнь во славу Божию, во имя торжества святого православия... «Кто есть сей Царь Славы?», – раздалось в западных дверях нового храма. – «Господь сил, Той есть Царь Славы!» мощно одушевленно ответствовал хор. «Возмите врата князи ваша и внидет Царь Славы». Взвилась золотистая пелена закрывавшая западные врата, и крестный ход со святынею торжественно вступил в храм, в новое место селения Славы Божией.
Трогательно было священнослужение первой божественной литургии в новоосвященном храме. Любовались богомольцы величавою красотою архиерейского богослужения, умилялись, когда инокини пели «изобразительны», «блаженны» и «аллилуарий» напева Страстного монастыря, «Иже Херувимы» – распева Киево-Печерской лавры и «Милость мира» – композиции Архангельского. Поучительно было вдумчивое, убежденное слово, произнесенное с церковного амвона в конце литургии председателем комитета по сооружению храма, ректором духовной семинарии прот. А. П. Аристовым. Проповедник всесторонне раскрыл понятие о храме и уяснил великое значение храма в жизни православного христианина.
В храме находились почётные богомольцы – Обер-Прокурор Святейшего Синода, гофмейстер П. П. Извольский и член Государственного Совета, статс-секретарь М. Н. Галкин-Враской, присутствовали представители местной власти, а также близкие обители – М. Н. Мансурова и П. Б. Мансуров и друг. Здесь же молились собравшиеся на православно-русское торжество в Риге представительницы женских монастырей: Псковского Иоанно-Предтеченского – игумения Ювеналия, Антонинского Рождество-Богородичнаго (Ковенской губ.) игумения Алексия, Полоцкого Спасо-Евфросиниевского – игумения Иллариона, Пюхтицкого Успенского – игумения Але–сия, Иллукстского Богородичного – игумения Евгения, Московского Страстного – монахиня Серафима, Крестовоздвиженского Иерусалимского – монахиня Миропия и начальница Псковского епархиального училища П. П. Зубова. В числе присутствовавших в храме были также – лютеранский пастор г. Риги К. В. Келлер и начальница местной лютеранской общины диаконисс г-жа Штрик.
Всем гостям обители, по окончании богослужения, в 3-м часу дня в монастырской трапезной был предложен братский обед. За трапезою высокопреосвященный Агафангел обратился к присутствовавшим с речью следующего содержания.
«Сегодня мы присутствовали на торжестве освящения новосооруженного храма. На таких торжествах многие из нас бывали, может быть, и не один раз; но настоящее торжество здесь, в Риге, имеет особенное, чрезвычайное значение.
Разноплеменная, разноязычная Рига украсилась новым, величественным храмом, – храмом нашего православного исповедания. Храмом этим украсилась наша женская обитель.
Здешняя обитель ещё юна: едва пятнадцать лет насчитывает она своего бытия. И за это сравнительно недолгое время она пережила две, так сказать, формации. В первой стадии обитель существовала в виде небольшой женской общины, которая по слабости своей и малочисленности не могла ещё решиться принять всю полноту уклада иноческой жизни и возложить на своих насельниц строгие обеты православного монашества: тогда сёстры её подвизались в посте, молитве и благотворении без иноческих обетов. И только пять лет тому назад эта община обратилась в иноческую обитель, с полным искусом монашеских подвигов. И вот, все эти пятнадцать лет, сёстры её проводили в маленьких, тесных, частью сырых и холодных кельях; теснились они и в своём небольшом храме, помещающемся в деревянном монастырском корпусе. С течением времени, – когда православные рижане полюбили эту смиренную обитель и число богомольцев в ней значительно возросло, – монастырский храм сделался положительно недоступен для многих из них: теснота его не позволяла даже переступить порог храма, чтобы помолиться в нём, чтобы видеть и слышать здесь службу Божию, так что приходилось многим издали, только сердцем взывать о тех благодатных утешениях, какие даруются нам в Божием храме. Из-за тесноты храма многие и вовсе перестали приходить в обитель...
Давно сознавалась великая нужда в более обширном храме для обители; давно и мы и сёстры молились Господу о создании нового храма путями, ими же Он весть... И, благодарение Богу, не тщетна была молитва инокинь. Видимо, чудесным образом осуществилась их заветная мечта. Одному избранному Мужу Господь на сердце положил – быть новому храму в г. Риге. И этот боголюбивый Муж есть незабвенный, возлюбленнейший, крепко всеми любимый наш Государь Император. Едва Его чуткого уха коснулась просьба о новом храме, как приник Он сердцем к нужде обители. Зная сестёр, первоположниц обители, зная духовное их настроение, Государь добрым сердцем Своим приник к мольбе их о храме.
Об этой просьбе и о Всемилостивейшем её уважении я знаю лично от Его Величества, Государя Императора; от Него слышал доброе слово и о подвиге сих сестёр-инокинь... И, вот, благодарные Царю Небесному смиренные инокини припали и к Царю земному, а когда получилось по их прошению, то они всю душу свою вложили в святое дело созидания дома Божия. Неопытные в строительном деле, они призвали на помощь «мужей совета», – людей специальных познаний, широкого опыта и отменного усердия. Дружно, тепло откликнулись на этот зов наши добрые рижане: каждый из них принёс всё, что мог – кто совет, кто свой опыт, кто личный труд. Дело же их рук – пред вашими глазами.
С чувством вседушевной признательности за создание нового жертвенника Царю Небесному молились мы сегодня. С тем же чувством признательности теперь мы обращаемся и к Царю земному, щедрость Которого помогла соорудить новоосвященный храм. В чувстве глубокого умиления к Его величеству и сыновней благодарности Ему, с чувством особого пожелания Ему, нашему возлюбленнейшему Монарху, благополучного и долгоденственного царствования я приглашаю всех вас выразить волнующие наши сердца чувства верноподданнической преданности нашей Его Императорскому Величеству, приглашаю исполненные благодарности сердца наши положить к Его Престолу. Да здравствует Государь Император, Самодержец Всероссийский, незабвенный Монарх, осчастлививший нас от Своих щедрот! Предлагаю от полноты наших верноподданнических сердец пропеть «многая лета» нашему возлюбленному боголюбивому Царю».
Дьякон кафедрального собора Н. С. Миролюбов возгласил царское многолетие и все присутствовавшие единодушно пропели трижды «многая лета» и народный гимн.
Вторую здравицу в честь Рижского архипастыря высокопреосвященного Агафангела предложил Обер-Прокурор Святейшего Синода П. П. Извольский в следующих выражениях:
«Я не ошибусь и уверен, что выскажу общие, одушевляющие всех нас чувства, если выражу глубокую благодарность нашему высокочтимому архипастырю, под мудрым отеческим руководством которого, трудами сестёр этой обители, воздвигнут ныне новый величественный храм. Храм этот и благолепием совершаемого в нём богослужения, и самой красотой и величием его архитектурных форм сегодня высоко вознёс наши сердца над огорчениями и раздорами нашей повседневной жизни. Нашему досточтимому владыке архиепископу Агафангелу многая лета!»
На провозглашённое дьяконом многолетие архипастырю всё собрание ответило дружным троекратным пением – «многая лета».
Затем высокопреосвященный Агафангел возгласил здравицу в честь г. Обер-Прокурора Святейшего Синода, в которой выразил сердечную признательность П. П. Извольскому за его постоянные заботы о церковных делах Рижской епархии и о нуждах Рижской Троице-Сергиевой обители и здешних работников на ниве Христовой, а также горячо благодарил за оказанное им высокое внимание местному торжеству православия. «Посещением этого нашего праздника, – говорил владыка, – ваше высокопревосходительство доставили великую радость православным русским людям нашей разноязычной, разноплеменной окраины и огромное удовольствие нам, рижанам, высоко почитающим и живо помнящим вашу почтенную просветительную деятельность на пользу русского государственного и церковного дела в здешнем крае».
Здравица за г. Обер-Прокурора была принята многочисленным собранием представителей власти, духовенства и русских людей очень тепло и задушевно; в честь его дружно и громко было пропето возглашённое дьяконом многолетие.
Далее следовали здравицы: за председателя Прибалтийского православного братства М. Н. Галкина-Враского, за игумению Сергию, членов строительного комитета и других лиц. Гармонировала общему радостному настроению речь В. М. Скворцова, произнесённая с большим воодушевлением. Картинно представив значение церковно-государственной и культурно-просветительной миссии Рижской Троице-Сергиевой обители, являющейся надёжною духовною крепостью, воздвигнутою Провидением для защиты православия и русских начал на немецкой окраине нашего отечества, оратор отметил знаменательное совпадение радостного торжества увенчания монастырской крепости цитаделью соборного храма с общерусскою радостью совершающегося перелома в политическом настроении царского Правительства, Государственной Думы и всей России в пользу торжества русских, исконных творческих начал. Горячая речь В. М. Скворцова вызвала в собрании большой патриотический порыв, выразившийся в громких кликах «ура».
В тот же день Государю Императору была отправлена в Царское Село следующая всеподданнейшая телеграмма.
«Его Императорскому Величеству.
Сегодня в г. Риге совершилось радостное и многозначительное событие освящения соборного храма во имя Пресвятыя Троицы в женском монастыре, сооруженного на средства от щедрот Вашего Величества и на пожертвования, собранные в г. Риге и по всей России. Высоко засиял крест второго соборного храма в г. Риге, являющегося благодатным знамением роста и торжества родного православия.
В новоосвещённом храме вознеся усердные молитвы о драгоценном здравии, мире и во всём благопоспешении Вашего Императорского Величества и всей Августейшей Семьи Вашей, православная Рижская паства, святая обитель с игуменией Сергией и сестрами, множество молящихся, преисполненные чувств радости и умиления при виде новой милости Божией к православной церкви на Прибалтийской окраине, повергают к стопам своего возлюбленного Монарха чувства беспредельной любви и верноподданнической преданности.
Агафангел, архиепископ Рижский и Митавский.
Обер-Прокурор Святейшего Синода П. Извольский.
Игумения Сергия».
Высокопреосвященнейший Агафангел имел счастье получить от его Императорского Величества следующую телеграмму, в ответ на выраженные верноподданнические чувства.
«Рига. Архиепископу Агафангелу.
Сердечно благодарю вас, Владыко, Обер-Прокурора Святейшего Синода, игумению Сергию, сестёр женской во имя Пресвятой Троицы обители и всех, вместе с вами молившихся в новом храме, за ваши молитвенные благопожелания и выраженные Мне чувства. Искренне радуюсь освящению собора и желаю преуспеяния славному монастырю.
НИКОЛАЙ».
Новоосвященный соборный храм Рижского Троице-Сергиева монастыря построен в русско-византийском стиле и, при грандиозности своих размеров, поражает наблюдателя своей стройностью и лёгкостью своих архитектурных форм. При длине здания в 20 саж. и ширине – 14 саж. высота среднего (главного) купола от фундамента и до вершины креста равняется 25 саж. Куполы собора, имея удлинённую луковичную форму, поставлены на двойных (глухом и светлом) барабанах в виде высоких, круглых башенок. Площадь, на которой стоит храм, посредством насыпи приподнята над уровнем местности в виде террасы, до 2-х арш. высотой. В архитектуре храма, в его изящном стиле много вкуса и благородства. Здесь нет лишних деталей и украшений, иногда мешающих впечатлению строгой простоты и величавой стройности сооружения. Вот почему для непосредственного наблюдателя собор представляется очень лёгким зданием, как бы несущимся к небу; при виде этого собора один священник сказал: когда смотришь на этот храм, так и хочется воскликнуть – «горе имеем сердца»!...
Проект храма составил и руководил постройкой Рижский архитектор К. Х. Пекшен, которому немало помогали своими указаниями и советами опытный городской архитектор Р. Г. Шмелинг и настоятельница монастыря игумения Сергия, внимательно следившая за каждым шагом постройки. Для заведывания хозяйственной частью постройки был образован, под председательством ректора семинарии прот. А. П. Аристова, строительный комитет, в который вошли и названные лица, а также: член консистории В. П. Березский, свящ. Н. В. Тихомиров, потомственный почётный гражданин Н. Д. Меркульев, Рижский купец М. Ф. Нестеров. Благодаря добросовестности подрядчика Х. К. Кергалв, сооружение собора обошлось дешевле, чем предположено по смете, именно около 111.000 руб. вместо 120 тысяч руб.
Вместимость храма рассчитана на 1500 человек; он отличается своим простором, изобилием света и воздуха. Собор имеет центральную систему парового отопления и вентиляции. Благодаря особому устройству арок и парусов, храм внутри не имеет столбов (пилонов) и представляет одно целое и отовсюду открытое помещение. Здание собора имеет очень глубокий фундамент, почему оказалась возможность использовать нижнее его помещение, где предположено устроить усыпальничный храм во имя Воскрешения Лазаря и усыпальницу с тремя могилами для создательниц обители.
Дубовый резной иконостас, византийского рисунка, изготовлен по проекту учёного рисовальщика г. Барышникова. Иконы для иконостаса писаны в мастерской Троице-Сергиевой лавры. В иконостасе водружены также: икона святителя Николая и царицы Александры, тезоименитых Их Императорским Величествам, превосходной работы московского художника Гурьянова — пожертвование строительного комитета, и образ преподобного Сергия Радонежского Чудотворца, освящённый на раке его. За клиросом находятся дивно написанные св.иконы Божией Матери «самонаписавшаяся», присланная в благословение от иноков св. Афонской горы, и – «Умиление», копия с чудотворной иконы Псково-Печерского монастыря, особенно чтимая рижанами. Хоругви — дар Рижского купеческого общества и сестёр обители, своими руками вышивавших на них украшения. Снаружи собор красиво обсажен деревьями и кустарниками, а также украшен газонами с цветочными куртинами. Фасад храма освещают два керосино-кадильных фонаря — Lux, силой по 2000 свечей каждый, высящихся на изящных постаментах. Необычайно, сказочно красив бывает собор Св. Троицы при вечернем освещении...
Закончим наше описание Рижского торжества православия словами дивного песнопения — гимна Пресвятой Троице (распева Псково-Печерской обители), которым боголюбивые инокини «славного монастыря» завершают в храме свой трудовой день: «Упование мое — Отец, прибежище мое — Сын, покров мой — Дух Святый, Троице Святая слава Тебе».
